Огненный дар - Страница 27

— Я люблю тебя. Верити.

— У тебя довольно странная манера доказывать это. — Она тщетно пыталась освободиться от ремня. Горячее дыхание Джонаса опалило ее, его губы уже ласкали грудь. Она вся затрепетала, ожидая, что же последует дальше.

— С тобой мужчина поневоле будет вести себя необычно.

Он медленно скользнул вниз, касаясь ртом каждого дюйма ее тела. Его затвердевшая плоть толкнулась ей в бедро.

— Джонас, ты невыносим.

— Скажи, что любишь меня. — Он мягкими движениями дразнил узелок, скрытый в горячих складках ее лона. — Скажи, Верити.

— Ты прекрасно знаешь, что это так, — выдохнула она, извиваясь всем телом и шире разводя ноги.

— Скажи!

— Я люблю тебя. А теперь хватит подвергать меня дисциплинарному наказанию — развяжи мне руки, давай займемся любовью.

— Я уж было подумал, что ты никогда об этом не попросишь, — заметил Джонас, расположившись поудобнее.

— Развяжи ремень, — хриплым от желания голосом приказала Верити.

— Зачем? Так мне больше нравится. Очень сексуально. Приподними бедра повыше. Вот так. — Он опустился между ее ног, раздвинул пальцами нежные лепестки и медленно вошел в нее. Когда она напряглась, он двинулся резче. — Да, малышка, вот так. — Джонас склонился над ней, опершись на локти.

Верити застонала и закрыла глаза, ее затопила горячая волна желания.

— Теперь подвигай своими прелестными бедрами, радость моя. Давай же покажи, как сильно ты меня любишь.

— Подобные действия должны преследоваться по закону. — Верити резко вздохнула, когда он сжал ее округлые ягодицы. Сердце ее колотилось как бешеное.

— В постели свои законы, милая. Делай же, как я тебя прошу, любовь моя, — снова потребовал он, на этот раз низким, полным желания голосом. Он приподнял ее одной рукой и показал, что от нее хочет. Она тут же откликнулась сладостной дрожью.

— Джонас!

— Да, любовь моя, именно так. Радость моя, ты такая горячая, нежная! Ты сводишь меня с ума. Пусти, я хочу войти еще глубже. Обхвати меня своими ножками, они у тебя такие изящные, стройные. Ну же, любимая, покажи мне, как ты хочешь…

— Ах, Джонас… Джонас!

— Я знаю, тебе хорошо, любовь моя.

Он заполнил собой все ее естество, заскользил в такт движению ее бедер в стремительно нарастающем темпе. Огонь внутри нее разгорался все сильнее, и пламя рвалось наружу.

Взрыв настиг их одновременно. Его хриплый крик слился с ее стонами, оба наконец отдались всепоглощающей страсти.

Только Джонас может быть таким неистовым и даже жестоким в любви, пронеслось у Верити в голове. И в этом он весь — стоит ей завести разговор об их отношениях, как его сразу же разбирает от страсти и желания взаимности. И только он способен за все это время ни разу не задеть больную ногу.

Слэйд Спенсер открыл глаза. Холодные капли дождя упали ему на лицо. Все тело его ныло. Проклятый ублюдок, он не имел никакого права так с ним обращаться, никакого. Спенсер же не виноват, что нравится женщинам. Если Куаррелу не терпится пустить в ход кулаки, пусть поколотит свою подружку. Верити весь вечер всячески намекала Слэйду — уж он-то знает все эти женские штучки! А виноват, как всегда, один он.

Куаррел такой же, как все: обращается с ним как с последней дрянью. Надоело! Когда-нибудь он им отплатит за все свои унижения.

Постанывая от боли, Слэйд пополз к бортику фонтана. К горлу вдруг подкатила тошнота. Он немного подождал, пока внутри все уляжется, и пополз снова. Его трясло как в лихорадке.

Ему нужна пилюля — две пилюли. К несчастью, та, что дал ему в клинике доктор, больше не действует. Да что они знают, все эти доктора! Никто не понимает его. Спенсера. Никто не хочет ему помочь. Все против него. Ему это стало ясно уже много лет назад.

Только бы добраться до своей комнаты! Там у него есть пилюли и таблетки, которые он купил в прошлом месяце у своего торговца. Таблетки ему помогают. Он потом чувствует себя прекрасно, к нему возвращается способность владеть собой, а это так здорово!

Спенсер с трудом выкарабкался из бассейна и поплелся к темному входу виллы. Дождь хлестал что было сил, и Слэйд в который уже раз за свою жизнь спрашивал себя, почему все, что бы он ни задумал, обречено па провал.

Это был риторический вопрос. Слэйд знал почему: его все ненавидят. Он один борется с целым миром.

И всегда проигрывает.

Глава 6

— Знай же, настанет день, и я тебе отплачу. — Верити томно потянулась и повернулась на бок. Она подняла кожаный ремень, которым связывал ее Джонас, и провела пряжкой по курчавым волосам на его груди. — Ты не сможешь предугадать, когда это случится, но настанет день, и — хоп! — ты мне попадешься.

Джонас лукаво ухмыльнулся:

— Тебе понравились любовные утехи с элементами «дисциплинарного наказания»? — Он выхватил у нее ремень и отшвырнул в сторону. Тот с глухим стуком ударился о пол.

Верити притворилась сердитой и сурово взглянула на возлюбленного.

— Нет, мне не нравится насилие, а ты принудил меня. Похоже, ты приверженец эксцентричного секса. Я же до встречи с тобой была такой примерной девушкой!

Он обнял ее, медленно притянул к себе и поцеловал в губы, — Будь я проклят, но мне нравится совращать тебя, — признался он с нескрываемым удовольствием. — Ты так легко поддаешься. О, черт! — вырвалось у него, когда Верити шлепнула его.

Рука ее тотчас заныла от удара, но нельзя же было упускать такую возможность?! Верити, скрестив ноги, села на кровати.

— Джонас, довольно отвлекающих маневров. Секс действует на тебя умиротворяюще, ты успокаиваешься и становишься снисходительнее и терпеливее, а поэтому сейчас я надеюсь получить от тебя ответы на некоторые вопросы.